Трагедия в Льеже потрясла Бельгию. Страна в шоке и недоумении пытается понять, почему это случилось. Естественно, эта тема затмила остальные в бельгийских СМИ. Менее естественно, что она стала первым номером российских новостей (это сразу после Болотной-то). Причем с упором на арабское

имя преступника и с готовым выводом. Симптом серьезной болезни российского общества и его «элиты».

Такие события по свежим следам обрастают фантастическими подробностями (мол, было двое преступников, которые пытались освободить арестованного подельника из Дворца правосудия, одного из них застрелили, а второй убежал, и т.п.).

Картина по мере прояснения менялась и к утру четверга выглядела следующим образом. Нордин Амрани, которому 15 декабря должно было исполниться 33 года, утром 13-го вышел из дома на улице Кампин с рюкзаком за плечами и сел за руль своей малолитражки-фургона. В багаже были легкая автоматическая винтовка FAL, револьвер, несколько гранат.

Припарковавшись рядом с центральной площадью Сен-Ламбер, он влез на козырек крыши над булочной-кондитерской Point Chaud («Горячая точка»), напротив которой находилась автобусная остановка. В 12.30 он бросил в сторону остановки три гранаты и открыл беспорядочную стрельбу из автомата по прохожим. Когда закончились патроны, вытащил револьвер и застрелился.

«Нордин Амрани покончил с собой выстрелом в голову, — сообщила на пресс-конференции в среду вечером прокурор города Даниель Рейндерс. — Патологоанатом сказал, что выстрел был произведен в упор. Никаких записок с объяснением своих действий он не оставил».

Среди прохожих, попавших под огонь, было много студентов, которые вышли после экзаменов из соседних колледжей. 15-летняя девушка скончалась от ран на месте. 17-летний юноша и 17-месячный младенец умерли потом в больницах. Сначала сообщалось и о смерти 75-летней дамы. Потом из больницы сообщили, что она жива, но находится в тяжелом состоянии, как и еще шестеро раненых. Остальные 125 раненых отказались от госпитализации. Зато в доме, где жил Амрани, нашли труп уборщицы, которую он застрелил перед выходом. Таким образом, мертвых пятеро, включая убийцу.

Бельгиец марокканского происхождения, Амрани всю жизнь был не в ладах с полицией. Он родился 15 ноября 1978 года в брюссельском районе Иксель, рано потерял родителей и оказался предоставленным самому себе и улице. В 2007 году у него нашли целый арсенал: более 9500 патронов, глушители, несколько винтовок, а также 2800 соцветий конопли. И приговорили к пяти с половиной годам тюрьмы, но освободили условно-досрочно 8 октября прошлого года.

Сварщик по профессии, Амрани после освобождения сразу устроился на работу и стал учиться на механика. У него были золотые руки, говорят знакомые. Но полицию он не любил, считая, что она его преследует за прошлые дела. На 13.00 того дня Амрани получил повестку в полицию по делу о «преступлении против морали». Пока не очень ясно, в чем оно состояло. Газета «Суар» утверждает, что некая женщина пожаловалась на его «приставания». В последние дни знакомые заметили, что он стал озлобленным, нервозным. По повестке не явился. За полчаса до назначенного времени, устроив бойню на площади, пустил себе пулю в лоб.

По словам прокурора Рейндерс, в ходе процесса 2008 года за Амрани не было замечено психических отклонений. Бургомистр Льежа Вилли Демейер отверг на корню версию о преступной организации. Следствие сразу исключило версию «терроризм». Не было и идеологической подоплеки, как в случае с норвежским «стрелком» Брейвиком. Скорее всего, мотивы Амрани так и останутся тайной. Психиатрическую экспертизу уже не провести…

Убийца-одиночка, законченный негодяй, отчаявшийся неудачник, психически неуравновешенный? В общем, несчастный случай, причины которого надо расследовать. В маленькой и спокойной Бельгии подобное случается редко. На пальцах одной руки укладываются криминальные истории, которые потрясли ее в последние лет тридцать.

Не расследованной осталась история «брабантских убийц» из 80-х годов. Кто-то убивал людей у супермаркетов Брабанта. Об этом вспоминают и пишут до сих пор. Если это был терроризм, то почему без требований? Амрани тоже ничего не требовал.

Громким и таинственным было политическое убийство вице-премьера Колса в 1991 году. Заказчики не найдены.

В 1996 году страну потрясло «дело педофилов», которые похищали девочек. Пять малолеток были найдены в их домах мертвыми. Граждане обвинили национальную элиту в покрывательстве педофилов, на «белые марши» — молчаливые демонстрации протеста — вышли миллионы бельгийцев. Похититель детей Марк Дютру был приговорен к пожизненному сроку.

Тогда полетели головы в профильных министерствах, была проведена реформа полиции и следственных органов. На этот раз головы вряд ли полетят. Власти уверяют, что ничего не проморгали, разве что страсть Амрани к коллекционированию оружия. Но он не один такой «коллекционер». Ни для кого не секрет, что после распада СССР, вывода советских войск из Германии и югославской войны оружие расползлось по Европе.

Оправданно ли было условно-досрочное освобождение? Да, убеждают эксперты. В правовом государстве есть закон и нормы. Он работал, учился, имел перспективу трудоустройства и место, где жить. У властей не было законных оснований для отказа, даже если начальник тюрьмы имел особое мнение. Что-то подозревал… Но обязан был действовать по закону.

Верховенство закона несовершенно. Правда, его отсутствие еще хуже. Политкорректность — тоже не пустое чудачество. В апреле 2006 года в брюссельском метро зарезали скаута Джо ван Холсбека, отобрали плеер. Кто-то из полиции сказал, что нападали арабские подростки. На следующий день спонтанная многотысячная демонстрация прошла по Брюсселю. В ней были разные люди, в том числе и мусульмане, которые возмутились убийством, но отделили его от религии и цвета кожи… Бельгийцы не дали раскрутить мусульманскую версию убийства. Потом оказалось, что убили Джо заезжие хулиганы-поляки. А если бы раскрутили?

Российские патриоты, болеющие за судьбу Европы больше, чем за судьбу родины, призывают европейцев отказаться от политкорректности и назвать черное черным. Но нет никакого секрета в том, что преступности больше в неблагополучной социальной среде. В Бельгии есть статистика, которая показывает более высокий процент нарушителей закона среди иммигрантов и их потомков. Это естественно, так же как советская статистика 60–70-х показывала высокий уровень преступности среди учеников ПТУ (парней из деревни, оказавшихся в большом городе). Сегодняшняя иммиграция — это выходцы из мировой деревни, оказавшиеся в мировом городе.

Сегодня в Бельгии общество и власть шокированы, скорбят, сочувствуют, пытаются понять. На место происшествия сразу приехали король бельгийцев Альберт II и королева Паола, премьер Элио ди Рупо, министр внутренних дел Жоэль Мильке. Они не следуют советам «ультра» и не ставят клеймо на всех, у кого имя отличается от фламандских или валлонских. Особенности имени антигероя обсасывают разве что на форумах в Интернете. Большинство не ведется на провокацию.

А в российском политическом дискурсе слова «толерантность» и «политкорректность» приравнены к ругательствам. И завтра какая-нибудь пассионарная журналистка добавит льежскую трагедию к кочующим из статьи в статью рассказам об эфиопском иммигранте, который делает обрезание девочке кухонным ножом, или о многодетной наркоманке, жирующей на пособия. Да, в мире много чего случается удивительного, даже младенцы с двумя головами порой рождаются…